~ Taedium Vitae ~

И умер я и превратился в сад
В саду увешан сам собой
И сам собой веками
На тихом озере в объятье стылых роз
И старых дев
Во мне страдает время
И нет забот тому, кто здесь
И есть у остальных одна забота - бремя
Попасть в меня
И с дальних гор небес
Из зазеркалья крошится стекло
Ресницы зазеркалья крошится стекло
Ресницы разлетаются по швам
А по сметане, как святой пророк,
На сладком месяце ванильный кот.
Запросы страшного суда, что Хохлома
Любовные познания на ремне
И с тем ключом, что страшным был запретом
И прячется в тени. Я извиваюсь под открытой пастью света,
И языками пота пробит последний нерв.
Насколько неизвестно сыр протух и дыры
Скалятся сквозь клавиши
Рояли плюются чёрною смолой
И липко дёргают за волосы и там !
Ах, скоро бы увидеть земляка,
В землянке, что со всех сторон вода
И суп, и зубы всё в одном пакете...
Моё и перво-наперво второе дело в картофельном пюре на стадионе,
В свободе вечно каятся кротам
Колышком, прочим всем зверям-друидам
Серно - временам, постыдным ярко-синим балалайкам на пуд светлее нас.
На целый бриллиант мертвей песка,
На год вы ближе, у соска.
За рисовое поле мой тревожный взгляд - распятие Христа.
Иисус пропел, среди ветвей за корень зацепился и упал,
А я гадал, над кромкою ветвей
- " На сколько хватит? "
- "Сколько он проспит?"
Задев меня из одного из мыслей
Мы понял погребение поспешно,
Но так успешно, что его уж воля знаешь! Слышно!
Притворные гуляки, как собаки вцепились в сладкую листву
И нежную добавку крови в парке.
Зима! Замерзла сторона души и лес замёрз, и сад,
Я вымер, облетевши изнутри, настолько гол и наг я был...
Но много пил, что было всё растоплено губами юных дев к весне.
По прихоти, усталых богомольцев я срублен, вызжен,
Корни вон! и я притон для новых понтоватых уголков.
Из стриженого лба, торчит матёрый крест,
Окрест минувшие друзья,
окрест него был я.
Я засмеялся, но нету звука,
Я пропал, мне сделалось так крохотно, так бледно и так уныло
Как вдруг пополз червём я в землю
И жрал её с остервенением, глотая не жуя,
Ведь это плоть моя,
Ведь это жизнь моя...
Прошла насквозь и вышла, как и всякая другая жизнь.
Сливы, мясо, кости и косточки, друзья и друзьишки,
Враги и врагишки, стишки и прочее говно...
Настолько стало всё ровно...
На столько крыши крыть, чужим церквам обрыдло.
Короткими стимулами электротока
Отхожу от шока
Или сбоку светёлка выгорела с девкой,
Мой час...
И появление на сцене, червя пьянящего
Червя всевидящего видимо, во тьме и змеем стать готового в земле.
На распродажу райских яблок - мой господь !
Засеяны поля, но всходят облака, клубятся
Как на Олимпе, в глину уходя, топится заживо в ТВ и в свете ламп,
Как перегрев замёрз, как перегар сблевал, как мы уснули вместе...
Я просил напомнить мне весну,
Но некто не стучал в двери на том краю кладбища,
Некто не ласкал мёртвое тело,
Черви любили его, я среди них.
-"Сколько ему было лет?"
-"Был он нищ, иль богат?"
-"Был он наг, иль одет?"
-"Был он пьян или нет?"
Все вопросы не здесь, здесь любовь, здесь обет
И не молят и не клянут здесь...
А я продолжаю метаморфозы и становлюсь "Небывалой Жизнью "
Вот я иду с безымянным долгом,
Всё по полям никакой отчизны.
И от части от рака, от части от СПИДа дети мои кругом умирают,
А всё скорей от стыда, да от яда матери их непомерно страдают.
Я правлю народом, народ правит мною
Я славлю героев и я же единый герой
На сколько хватит глаз я вижу, но закрываю их как могу на других
И другие отводят глаза.
Застолье ушло за пределы того "Ничего" и куда-то "ни почему" испарилось,
Оставив лишь людям рассол
А также немецкий посол заявил (как осёл)
Что мол, то вот не так
Что вон я мол - дурак...
Я сказал "Уебать!!!" и не стало посла...
И объект растворился в мелькании и ругани глаз, с отрубленных голов,
Мой запас весь иссяк...
Я придворная леди царей...
Я притворная птица мышей...
Я ничтожная доля пойка...
Я гвоздём пробита рука...
Я не стриженая мечта...
и укромный седой, заводской дым.
На сколько понятно, что ты есть нормальный,
"До воли!" кричали,
Кричали "До воли!"
Принято осознавать, что забыли напомнить об одном тебе,
А вместе срали на одном полустанке,
Как братья в комнате из звёзд
и плюшевых зверей-подарков,
Очень близких (но совершенно бесполезных вещей, помимо нижнего века)
Вещей века, меня дурака…
Стоило, что ли предать?
Стоило, что ли избить?
Стоило, что ли убрать?
Или нужно хотя бы пропить...